Денис Ковалевич: Строитель бизнеса — это новая профессия

Фабрика стартапов «ТехноСпарк» и ТюмГУ недавно заключили соглашение. Мы поговорили с генеральным директором «ТехноСпарка» Денисом Ковалевичем о том, почему стартап — это огромное напряжение, а за профессией venture builder — будущее.

— Чем занимается ваша компания? И почему это не похоже на обычное предпринимательство?

— Есть два распространенных имени у того, чем мы занимаемся. Первое — это «стартап-студия», второе — «венчурные строители». Второе название больше соответствует сути нашей деятельности. «ТехноСпарк» с нуля строит технологические компании, выращивает их 5–8 лет и продает. На данный момент у нас в процессе строительства 120 компаний одновременно. Понятно, что никакой отдельный предприниматель не сможет заниматься таким количеством бизнеса параллельно. Он лопнет, его мозг и тело взорвутся. На это способна только «машина» или «робот» из людей. В этом смысле нашим продуктом являются не беспилотные грузовики, не лазеры, не солнечные крыши (это все продукты наших стартапов) — а сами компании с такими продуктами. И в этом заключается бизнес: мы решаем, какие компании создавать, выращиваем их, вкладываемся и продаем. Наши клиенты — это крупные корпорации, которые вместо того, чтобы создавать у себя новый департамент с десятками отделов, покупают готовый продукт: компанию или, по-другому говоря, модуль деятельности. И встраивают его в свою систему. Таким образом они экономят кучу времени, и вот за это сэкономленное время платят нам. У них в точке принятия решения о покупке два выбора: либо самому позаниматься этим 8–10 лет и потратить неизвестное количество денег, либо купить то, что уже делалось до этого 8–10 лет. И если любая корпорация займется этим сама, то она опоздает.

— Это новое направление для России?

— Да. И даже для мира. Первые примеры появились в 90-х годах в США и в некоторых регионах Великобритании. Но не там, где был бум предпринимательства, а там, где была проблема — его дефицит. Например, в английском Кембридже. Новая форма серийного строительства компаний и позволила в этих точках произвести бум технологического бизнеса. В каком-то смысле этот вид деятельности — наш ответ Силиконовой долине. Долина является аттрактором самых «отъявленных» предпринимателей со всего мира: сильных, энергичных, мощных. Но таких точек в мире немного, а на нашей территории можно считать, что их нет. Пока нет. Как раз венчурное строительство и решает эту проблему. Оно позволяет быть предпринимателем тем, кто сам по себе не стал бы крутым бизнесменом. Мы все не Илоны Маски, не Стивы Джобсы и не будем ими никогда. Грубо говоря, это допуск к технологическому предпринимательству для обычных, трудоспособных, дисциплинированных и крепких людей. Вот что это такое. 

— Сегодня в стране есть условия для вашей работы?

— Перефразирую изречение Декарта «Я мыслю, следовательно, я существую»: мы есть, следовательно, это возможно. Мы действуем. Мы действуем уже семь лет, наша сеть создала большее 800 новых компаний по всей стране. Восемь сотен новых технологических стартапов. Это две трети всех технологических стартапов России в material base (деятельности, связанной с материальными вещами). Поэтому я точно не отношусь к числу aлармистов.

— Почему все-таки Тюмень? Чем она вас привлекает?

— В Тюмени нет узла нашей сети. В географии сети 10 точек, но Тюмени там нет. А вот этой работой с ТюмГУ мы начинаем другой процесс: вовлечение в нашу деятельность студентов выпускных курсов. Мы открываем возможность для десяти человек в следующем учебном году пройти 9-месячную предпринимательскую практику в стартапах, которые мы для них откроем. Они уедут из университета и будут трудиться, но не на позиции «инженер» или «менеджер»: они будут строить компанию с нуля. Это такая лайт-форма предпринимательства. Лайт — потому что она позволяет человеку заниматься бизнесом без собственной гениальной идеи, без набранных кредитов, без знания бухгалтерии, юридики, корпоративки. А еще — не надо искать хорошую экосистему, он сразу в ней окажется. Где заказать промдизайн? Где сделать прототип? Это все уже создано, и практикант, строя стартап, сможет этим пользоваться.

— То есть, вы создадите им комфортные условия?

— С одной стороны, да. Но с другой — они попадут в ситуацию, где не будет начальников и иерархии. Им надо будет самим принимать решения. Они смогут только прийти и посоветоваться, но с тем, что решат сами. Второе — им придется работать 80 часов в неделю. Восемьдесят! Большую часть времени — это работа в компании, другая часть — учеба в университете. Да, то, что мы предлагаем — это достаточно безрисковые условия. Максимум, что может случиться, студенты не справятся и скажут себе: «Нет, я не предприниматель». Это тоже полезный опыт. Особенно на четвертом курсе: экономишь кучу времени. Когда мы проводим рекрутинг, огромное количество людей через 3–5 месяцев говорят: «Ничего себе, у меня были розовые очки. Я думал, предпринимательство — это тусовки, смузи, форумы и красивые декорации, а это вообще другое. Это такое напряжение, которое я не хочу нести». Ну и слава богу. Если человек такое решение принимает, значит, он очень дешево отделался. И здесь очень важный момент — умение признавать ошибки. Не сопротивляться, а признавать. Безос, основатель «Амазона», называет это «интеллектуальным смирением». Чтобы у нас была возможность дать практиканту обратную связь по ходу работы, он должен быть готов услышать нас.

— Что ждет студентов, которые ярко проявят себя?

— Дело совсем не в том, чтобы ярко себя проявить. Дело в том, чтобы максимально осознанно пройти этот период практики. Споткнуться, научиться, разобраться, сделать выводы, попробовать действовать иначе. Но у нас, как и у любого бизнеса в нашей стране, гигантский кадровый голод. И конечно, если человек захочет вернуться в стартап после защиты диплома, мы его примем. Это даже не перспектива, а нужда такая. Но это не является обуславливающим фактором нашей оценки.

— Что вы вкладываете в игру «Построй компанию. Продай компанию»? Это только способ отбора лучших студентов?

— Эту игру мы создали не для студентов. Мы ее создали как внутренний инструмент диагностики и самодиагностики персонала, чтобы через нее прошли все сотрудники и оценили, кто они — предприниматели, инженеры? Увидели бы существенную разницу этих позиций. Также мы используем игру для рекрутинга, для отбора людей на старте. Исходно это очень утилитарный рабочий инструмент, такой молоток. Но мы его открыли для отбора в программу с ТюмГУ. В игру «зашиты» принципы разделения ключевых позиций: предпринимателя, инженера, инвестора, менеджера корпораций. Это все очень разные профессии, они по-разному думают, у них разные цели, которые тяжело состыковываются. В игру «зашиты» типовые ситуации, с которыми сталкивается любой стартап. А еще в ней работает принцип самостоятельного действия. Там нет ведущих, модераторов, никто не дает указания, что делать. Так же, как в жизни! В итоге можно посмотреть на личные счета в конце игры и понять, кто как работает.

— Как молодой человек с технологической идеей может к вам попасть?

— Никак. Мы не принимаем идеи, мы принимаем людей. У нас своих идей за глаза. Мы на много порядков лучше знаем, что надо и что не надо делать в плане бизнеса, чем любой человек, который только что вычитал в интернете новую идею. И даже если у него в руках патент — бизнес не начинается с патента. Он начинается с бизнес-идеи. Я банальность говорю, но это часто забывается. Если у тебя нет гипотезы, в чем будет польза продукта, кто его будет покупать, на каких условиях и по какой цене, то бизнеса не получится. Нужно всегда первым делом смотреть через экономическую призму.

— Как вы считаете, важно ли для предпринимателя высшее образование? И какое? Например, сейчас в ТюмГУ студенты сами формируют свой учебный план.

— Я думаю, образование не важно. Важна образованность, но не предмет самого образования. Важна взрослость, а не знание конкретной науки. Важно уметь и не бояться погружаться в новый технологический предмет. Для технологического предпринимателя это критическое условие. Взять и погрузиться, например, в геномику — настолько, чтобы разобраться и принять решение, какие бизнесы нужно делать. А вот каким людям точно не надо идти в технологическое предпринимательство — это тем, кто боится предметных областей. Некоторые гуманитарии, которые боятся инженеров, потакают их мнению и не могут построить с ними крепкий диалог. У технологического предпринимателя должно быть свое технологическое видение, своя позиция. Именно он отвечает на вопрос «что делать?», а не инженер. Но бывает и по-другому. Иногда предметная специализация очень мешает. Человек не может от нее абстрагироваться и посмотреть на стартап как на бизнес. Он видит в нем только способ реализации своих гениальных технологических идей.

— Какое образование у вас самого?

— У меня достаточно комплексная история. Я, с одной стороны, сын физиков-ядерщиков, вырос и провел 16 лет в научном городке в Троицке: 30 000 населения, 12 000 научных работников. Это среда, где вокруг тебя исключительно инженеры и ученые. Они же учат в школах, они тебе преподают физику. У меня вели физику действующие работники научных институтов. А мои родители каждое утро уходили в филиал Курчатовского института, а вечером возвращались. Но я лично для себя в 9–11 классе выбрал другое направление. Не технологическое, хотя у меня были высокие успехи по физике, занимал первые места на областных олимпиадах. Но я не стал туда идти, а пошел в эконом-географию. А потом, после школы, поступил в ВШЭ, на тот момент самый молодой и бодрый экономический вуз страны. На один из первых потоков факультета стратегического управления. И еще одна часть моего образования, может быть сама важная для того, чем я занимаюсь — философия.

— Сегодня ТюмГУ ориентируется на проект atlas100 — «Атлас новых профессий». Что скажете про вашу область? За какими специальностями будущее?

— Да, я хорошо знаю «Атлас». На мой взгляд, сейчас идет становление новой профессии — строитель бизнеса. Я считаю, эта работа будет профессионализирована так же, как это было с менеджментом 150 лет назад. Сегодня о предпринимателях, как и раньше о менеджерах, говорят, что это дар от бога, талант при рождении… И всякая такая добрая чушь. Я же считаю, что предпринимательство — это определенный тип мышления, который можно поставить. Это не просто. И делается это только через работу. Его невозможно поставить за учебной партой, потому что еще не написаны учебники и нет никаких стандартов. Это все пока живет на кончиках пальцев тех, кто с этим работает. Не просто предпринимательство, а именно серийное — позволяет не «сваливаться» в позицию менеджера, а оставаться предпринимателем пожизненно. Когда происходит отделение процессов строительства компании от процессов ее роста и управления — это огромное счастье для предпринимателя. Я считаю, что вот здесь и возникает новая профессия. Сегодняшнее ее имя — «строитель бизнеса», по-английски venture builder. Об этом уже идут первые исследования и пишут первые книги. Мой венгерский друг Аттила Сигети выпустил книгу с анализом стартап-студий мира. Есть он, есть несколько ребят в Америке, которые этим тоже интересуются. Да, эта волна пока еще в раннем периоде. Но в «Атласе новых профессий» это точно должно быть.

— «ТехноСпарк» только что занял второе место в инновационном разделе рейтинга «ТехУспех-2018». Что для вас это означает?

— Задача этого рейтинга — дать оценку динамике развития высокотехнологических индустрий. В него попадают только относительно молодые компании, и что очень важно, быстрорастущие. Мы первый раз в этом году попали в рейтинг. По темпам роста бизнеса мы находимся в первой десятке из 123 компаний. А всего для оценки была собрана информация от 600 компаний. Есть подраздел этого рейтинга, оценивающий инновационность. У нас там второе место в этом году. Поскольку наша деятельность очень новая, нет никаких традиционных устоявшихся метрик, как нас оценить, поэтому на нас смотрят тем, чем могут смотреть. Берут определенную лупу и смотрят. Пока на нас посмотрели два раза в России. Первый раз — Ассоциация технопарков и кластеров. Три года подряд она присуждает нам первое место в рейтинге технопарков России. И во второй раз на нас посмотрели через другую лупу — скорости роста и уровня инновационности и технологичности. Это другой взгляд. Рейтинг ведет Российская венчурная компания, а это один из главных инвесторов России, вкладывающий капитал в технологические компании и создающий специальные венчурные фонды. Это «взрослый», хороший фонд, который имеет длительную практику. Они нас увидели и дали свою оценку. Для нас это важно.