Инновации — «золото» в научной руде. Интервью с Андреем Редькиным, руководителем Ульяновского нанотехнологического центра

В дискуссиях, особенно после разработки федеральной государственной программы «Развитие образования в  2013–2020 гг.» (запланировано потратить больше 1 трл руб.), все чаще можно услышать: «Наука деньги отработает». Кто-то утвержддает, что необходимы вливания в фундаментальную науку, часть оппонентов доказывает необходимость финансирования через различные Министерства Правительства РФ (как это было в прошлом веке с космонавтикой и атомной энергетикой). Но есть и новый импульс развития.

Два года назад наш регион принял решения о создании Ульяновского нанотехнологического центра, а осенью ушедшего года начато строительство на территории промзоны «Заволжье» Ульяновского центра трансфера технологий. Объем финансирования проекта — 1 млрд 277 млн руб., причем «львиная» доля от госкомпаний.

С руководителем вышеназванного центра, который будет расположен на территории промзоны и Чердаклинского района — Редькиным Андреем Павловичем, я и запланировал свою встречу.

Приехав в офис компании в центре Ульяновска я ожидал увидеть людей в белых комбинезонах, работающих за микроскопами. Ведь размерность «нано» — 10 в минус девятой степени метра. Но… Большой офис, доски, маркеры, проектор, персональные компьютеры, молодые люди в «джинсе».

Беседа с генеральным директором началась с дидактического ликбеза.

— Андрей Павлович, поясните в чем разница понятий: технопарк, бизнес-инкубатор, наноцентр?

— Технопарк — это обычная территория, оснащенная оборудованием, бизнес-инкубатор представляет собой площадь с мягкой инфраструктурой (бухгалтерия, типография), доступной арендаторам. Наноцентр совмещает в себе функции бизнес-инкубатора и венчурного инвестора. Поясню. Мы находим новую технологию, проверяем ее, делаем экспертизу, можем выступить в качестве соинвестора. В дальнейшем мы участвуем в управлении всеми своими проектами, корректируем их. В этом наше отличие, например, от фонда «Сколково». В «Сколково» приходит компания, она может выиграть грант — но все будет делать в дальнейшем сама — инфраструктуру, стартап.

А мы помогаем создать команду, вести проект, в некоторых случаях наши сотрудники могут поработать в команде основателя проекта.

— Т.е. наноцентр стоит первый в цепочке «Научные исследования — НИОКР — прототипирование — мелкосерийное производство — массовое производство»?

— Не совсем так. Мы не первые в цепочке, мы внутри нее — начинаем работать на стадии НИОКР и заканчиваем мелкосерийным производством.

— В СМИ периодически появляется информация от банков, финансирующих бизнес-проекты. В ней говорится, что «стоящий» бизнес-проект можно изложить на 1–2 листах. А как с научными стартапами?

— Да, возможно на нескольких листах. Более того мы считаем что если носитель технологии не готов вложить свои собственные деньги в проект — он неответственно относится к работе.

— Каким сферам деятельности отдается приоритет при отборе технологий?

— Проекты по строительству, автокомпонентам, авиации и космосу. Это не случайно. Мы проводили исследование рынка по строительной тематике, результаты: в России строительный бизнес вкладывает около 0,5 % от прибыли в разработку новых технологий, а мировые цифры — 3,5 % от выручки. Инвестиций недостаточно. С авиацией похожая ситуация. В космических технологиях — государство монозаказчик, в автокомпоненты инвестируют западные компании, отечественный бизнес здесь неактивен.

— Приходилось работать с учеными сельхозакадеми им. П. А. Столыпина?

— Общались с профессором Д. А. Васильевым, очень интересные разработки в области бактериофагов. Но у нас в портфеле нет специализации, связанной с этой сферой. В проекте по древесно-полимерным композитам в качестве экспертов привлекались ученые из данного ВУЗа. Суть стартапа — мы заинтересовались тканью на основе полиэтилена, аналога ДСП. Не секрет, что в состав ДСП входят активные вещества, являющиеся источником газов вредных для здоровья. Есть допустимые нормы, производители мебели их соблюдают. Новый материал — негорюч, имеет вид дерева, экологически чист.

— Как можно избежать утечки информации при экспертизе проекта?

— Со всеми экспертами подписываем договор о неразглашении информации, с жесткими санкциями, миллионными штрафами. Часто отправляем зарубеж на экспертизу к иностранным «гуру», помогаем разработчику защитить ноу-хау в процессе, если вывозится образец, то показываем только из рук в руки.

Сейчас, кстати, некоторые ученые возвращаются в Россию и работают с нами. Как пример — 20 лет назад выпускники МИФИ и Физтеха, будущие основатели компании Polar уехали в американский штат Аризона, а сейчас будут работать с нами  для производства уникальных лазеров. Эти короткоимпульсные лазеры без обугливания и плавления будут применятся для обработки материалов и маркировки изделий, например, корпусов смартфонов, планшетов и микрокомпьютеров. Сейчас в мировой практике работа дешевых лазеров с длинным импульсом  приводит к деформации материала при обработке.

— Кто работает сейчас в Вашей команде? Какова будет потребность в специалистах по сле открытия центра в промзоне?

— Как команда мы начали функционировать с января 2012 года. Штат сформирован (16 человек), сотрудники с техническим либо экономическим образование, есть окончившие несколько ВУЗов. Мы не ученые, а специалисты разбирающиеся в технологиях, обладающие коммерческим складом ума. Одно из входящих требований — знание английского языка, так как мы выводим технологии на международный рынок. С открытием лабораторий, производственного блока, офисных помещений на территории промзоны появится потребность работников в  дочерние компании — от 100 специалистов и выше.

— Расскажите о своей трудовой биографии. Как устроен Ваш рабочий день.

— В 2002 году я закончил УЛГТУ. Работал в компаниях, связанных с интернет-бизнесом, в ITECH. group,  работал в Америке. Возглавлял представительство Microsoft в Ульяновске. У меня давно было желание работать с технологиями, ведь сделки, которые сейчас реализуются — это то, что будет через 10 лет. Продолжительность рабочего дня  12–14 часов. Начинается он в 8 часов, а заканчивается ночью, последние часы я работаю дома с электронной почтой. Три четверти времени у меня занимают встречи, четвертую часть — офисная работа.

— Где встречали Новый год? Как проводите досуг?

— Новый год встречал дома, в Ульяновске, с семьей. На январских праздниках ездил к друзьям в Прагу. Из спорта предпочитаю японские единоборства — бой с мечом.

— Что пожелаете нашим читателям?

— Обращаюсь в первую очередь к молодежи — в мире сейчас большинство денег зарабатывается именно в технологических сферах. И зарабатывается студентами в том случае, если соискатель запатентовал технологию и получил венчурные инвестиции для реализации стартапа. Это малоконкурентный рынок, если обычный бизнес работает с рентабельностью 10%, то венчурный бизнес может работать с рентабельностью 300% до тех пор, пока рынок не станет конкурентным. В наших университетах по-прежнему остались сильные технические школы, если выпускник имеет желание в этой сфере развиваться, займется исследованием и разработкой, то уверяю Вас: через пять-десять этот человек будет иметь достойные заработки.