Алексей Качай, заместитель генерального директора по стратегии ФИОП: Взаимовыгодная сделка или Зачем нужно предоставить пенсионным фондам возможность инвестировать

Чего именно хочет Чубайс? Отвечая на этот вопрос, заместитель генерального директора по стратегии Фонда инфраструктурных и образовательных программ (ФИОП) Алексей Качай объяснил «Снобу», зачем нужно предоставить пенсионным фондам возможность инвестировать

РОСНАНО предлагает законодательно расширить инвестиционные возможности негосударственных пенсионных фондов (НПФ), в том числе — разрешить им вкладывать накопления граждан в фонд прямых инвестиций.

Такое решение могло бы привести к двум результатам. Во-первых, это бы позволило накопить больше средств и тем самым увеличить пенсионные выплаты будущим пенсионерам — что особенно актуально в условиях обсуждаемого правительством сценария повышения пенсионного возраста.

Располагая теми финансовыми инструментами, которые сейчас есть у НПФ, фонды просто соревнуются с инфляцией. И для граждан копить себе будущую пенсию в негосударственных фондах, которые размещают средства только на банковских депозитах или в государственных облигациях, нет большого смысла, — хотя в последнее время НПФ все активнее вкладываются в корпоративные облигации.

Но нужно двигаться дальше. В России растет новый сектор прямых инвестиций, возможностями которых уже опосредованно пользуются «зарубежные пенсионеры», но не российские. В этом и состоит второй возможный результат: инновационные проекты могли бы получить доступ к «длинным» деньгам.

К сожалению, большинство экспертов, оценивающих эту инициативу, об этот пункт «спотыкается», указывая, что инвестиции в инновационные проекты слишком рискованны. Поэтому специально подчеркну: речь идет об инвестициях НПФ в фонды, портфели которых сбалансированы, диверсифицированы и управляются профессионалами, действующими на рынке не первый год и реализовавшими не один успешный проект.

Пенсионные фонды должны получить возможность зарабатывать на долгосрочных инвестициях, получая доходность более высокую, чем, например, ставка рефинансирования. Да, эти инвестиции несут определенные риски, но их можно минимизировать, например, за счет лимита для таких вложений (от 1–2 до 5% активов НПФ). Кроме того, необходим тщательный отбор управляющих компаний, сбалансированный портфель и грамотное управление рисками.

Мы хорошо отдаем себе отчет, что в российской пенсионной системе пока мало специалистов, способных заниматься инвестициями в фонды. Но если не сделать первого шага и не снять запрет, они и не появятся. Это, кстати, полностью отвечало бы международной практике управления пенсионными и суверенными фондами, деньги которых работают и в Кремниевой долине, и, с другой стороны, в целом ряде развивающихся стран.

Предлагаемое нами решение дало бы серьезной толчок всей индустрии прямых и венчурных инвестиций, ведь РОСНАНО далеко не единственный игрок на этом рынке. Есть конкурирующие фонды: Baring Vostok, Russia Partners, Almaz, Altera, Elbrus, фонды РВК. Есть, например, «Росатом», одна из самых больших госкомпаний в России, которая недавно объявила о создании корпоративного венчурного фонда. От этого выиграют и НПФ, которые станут гораздо более привлекательными для своих клиентов.

При этом речь не идет о какой-то «обязаловке»: за пенсионными фондами остается право самостоятельного принятия решений.

Если фонды прямых инвестиций и негосударственные пенсионные фонды сядут за стол переговоров и начнут обсуждать совместную работу на рынке прямых инвестиций, это будет благом для всех сторон.